Конан, варвар из Киммерии - Страница 130

К оглавлению

130

Но сзади уже послышались крики подбегающей тюремной стражи, а впереди еще была ощетинившаяся стальная стена. Понимая, что тюремщики сейчас настигнут их, Конан в отчаянии удвоил силу и скорость ударов — бил, как молотобоец по наковальне. И вдруг понял, что подоспела помощь. Прямо за спинами стражников из ниоткуда появилась дюжина бойцов и послышались звуки смертельных ударов. Сталь сверкала во мраке и страшно закричали люди, которых убивали в спину. К Конану подскочил человек в плаще, король поднял меч, но увидел, что рука, протянутая к нему, пуста, и услышал шепот:

— Туда, Ваше величество! Быстро!

Удивленный Конан выругался и, подхватив Альбиону, двинулся за незнакомым союзником. Когда приближаются человек тридцать солдат тюремной стражи, рассуждать некогда.

Окруженный таинственными фигурами, он бежал по аллее, держа принцессу, как малое дитя. О своих спасителях он мог сказать только, что они были одеты в плащи с капюшонами. Сомнения и подозрения появились в его душе, но они, в конце концов, расправились с его врагами, и он счел за благо идти за новыми союзниками.

Словно бы поняв его опасения, предводитель дотронулся до руки Конана:

— Не бойся, король, мы — твои верные подданные.

Голос не был знакомым и выдавал уроженца центральной Аквилонии.

Сзади послышался крик стражников, которые наткнулись на трупы товарищей и загорелись жаждой мести. Их силуэты уже показались в конце улицы, но люди в капюшонах внезапно повернули к сплошной на вид стене, и Конан увидел, что в ней открылась дверь.

Конан пробормотал проклятие. Раньше он много раз шел этой дорогой среди бела дня и никакой двери не замечал. Они переступили порог, дверь с треском закрылась, опустился засов. Это не слишком обнадеживало, но спутники поторапливали Конана, поддерживая его под руки. Они шли по какому-то тоннелю. Король чувствовал, как дрожит тонкое тело Альбионы в его руках. Потом впереди показался слабый свет — и они вошли в головоломный лабиринт, который, наконец, привел в ярко освещенную комнату. Обратной дороги Конан не смог бы найти, несмотря на свое первобытное чутье.

10
Монета из Ахерона

Не все из проводников вошли в зал — когда двери закрылись, Конан увидел перед собой только одного человека в плаще. Капюшон откинулся, открывая бледное лицо с правильными чертами.

Король опустил Альбиону на ноги, но она все продолжала прижиматься к нему и тревожно оглядывалась. Зал, освещенный бронзовыми светильниками, был огромен. Часть мраморных стен была закрыта черным шелком, а мозаичный пол устлан толстыми коврами.

Конан инстинктивно положил окровавленную руку на эфес меча. Кровь запеклась также и на ножнах — вытереть меч не было времени.

— Где мы? — грозно спросил он.

Незнакомец ответил ему низким почтительным поклоном, в котором даже подозрительный король не усмотрел насмешки:

— В храме Асуры, ваше величество.

Альбиона ойкнула и крепче прижалась к Конану. Она испуганно глядела на черную дверь, словно ожидая, что оттуда появится какое-нибудь ужасное чудовище.

— Не страшись, госпожа, — сказал проводник. — Вопреки простонародным суевериям, здесь тебе ничто не грозит. Если уж государь мой признал нашу религию чистой и тем защитил от преследований толпы, значит, и ты, одна из его подданных, должна поверить в это.

— Кто ты? — спросил Конан.

— Мое имя Хадрат, жрец Асуры. Один из наших единоверцев узнал тебя, когда ты входил в город, и оповестил меня.

Конан сдержал проклятие.

— Не опасайся, что кто-нибудь еще открыл твое присутствие, — заверил его Хадрат. — Твой наряд мог обмануть любого, кроме поклонника Асуры, потому что наша вера учит видеть сущность под внешней оболочкой. Мы проследили твой путь до сторожевой башни, и несколько моих людей вошли в тоннель, чтобы помочь тебе, если ты будешь возвращаться той же дорогой. Другие, в том числе и я, окружили башню. А теперь, король Конан, мы ждем твоего приказа. Здесь, в храме Асуры, ты по-прежнему король.

— Почему вы рисковали жизнью ради меня? — спросил король.

— Ты был нашим другом, когда царствовал, — ответил Хадрат. — Ты защитил нас, когда жрецы Митры хотели изгнать нас из страны.

Конан огляделся с любопытством. Никогда до сей поры не был он в храме Асуры и не знал даже, что таковой вообще существует в Тарантии. Жрецы этой религии обладали удивительным умением укрывать свои святыни. Культ Митры был главенствующим среди гиборийских народов, и вера Асуры существовала вопреки официальному запрету и всеобщей неприязни. Конан слышал немало жутких историй о тайных храмах, где густой дым день и ночь возносится над алтарями и где похищенных людей приносят в жертву огромному, свитому в кольца змею, качающему во мраке своей страшной головой.

Преследования заставили поклонников Асуры окружить свои обряды тайной, а тайна, в свою очередь, рождала чудовищные суеверия и страшные россказни.

Но Конан, как истый варвар, был терпим к любой религии, он запретил преследовать поклонников Асуры, поскольку единственными уликами против них служили только сплетни и слухи.

«Если они владеют приемами черной магии, — говорил он, — то почему позволяют обижать себя? Если же не владеют, значит, зла в них нет. Кром и дьяволы! Да пусть люди поклоняются таким богам, какие им нравятся!»

Повинуясь почтительному жесту Хадрата, Конан уселся на стул из слоновой кости и предложил сделать то же самое Альбионе, однако девушка предпочла золоченую скамеечку у его ног, словно близость к королю могла уберечь ее от опасности. Она с детства поклонялась Митре и с детства же наслушалась всяких ужасов о храмах Асуры.

130