Конан, варвар из Киммерии - Страница 182

К оглавлению

182

Тени плавали и колебались внутри огромного кристалла, поддерживаемого невидимыми руками у его трона. Слабое дрожание, испускаемое движущимися внутри фигурками, бросало расходящиеся тени на украшенные скульптурами стены комнаты.

Тот-Амон установил, что Корона Кобры больше не лежит на своем месте под каменным идолом Тсафоггуа, бога-жабы. Видимо, какая-то команда моряков, высадившаяся на острове случайно или преднамеренно, унесла Корону. С помощью кристалла Тот-Амон обыскал весь остров. Пропала не только корона, на острове не осталось ни одного человека. Не было и принцессы Чабелы, о побеге которой рассказал ему Зароно. Исчезновение принцессы и Короны, как и разрушение идола, — все указывало на вторжение неизвестной команды.

Тишина в комнате ничем не нарушалась. Тени мелькали на стене и фигуре, сидевшей на троне столь неподвижно, что она казалась каменной.

Глава 11
Гибельная паутина

Сон редко сваливал Конана с ног, но в этот раз коварное вино погрузило его в глубокий сон, из которого его вырвало подсознательное чувство опасности. Он медленно проснулся, не понимая, что же не так.

Наконец он понял. В плетеной стене хижины зиял разрез длиной в человеческий рост и шел до земли, холодный ночной воздух, проникающий через него, обдувал тело Конана.

Конан протянул руку к мешку, который он положил перед сном рядом с собой. Выругавшись, вскочил на ноги, обшаривая глазами темную хижину, — Короны Кобры не было.

Черный гнев закипел в сердце Конана, его рев потряс шаткие стены хижины. Выхватив тесак, он выскочил, выкрикивая грозные ругательства.

Праздник продолжался для тех, кто мог держаться на ногах. Гигантское пламя потухло. Звезды сверкали подобно гроздьям алмазов. Почти полная луна показывала свой серебряный щит. Среди тех, кто не спал, Конан заметил Сигурда и Джуму. От его рева они вскочили на ноги.

В нескольких словах он рассказал, что случилось. Поскольку корона была их единственной добычей за все путешествие, Конан был охвачен слепой яростью.

Все корсары были на месте, хотя не все в полном сознании. Однако после проверки людей кулало оказалось, что один исчез.

— Бвату! Разрази его Дамбалла! — закричал в гневе Джума.

— Ты знаешь этого черного пса? — заорал Конан, не следя в гневе за выражениями.

Джума мрачно кивнул.

— Это угрюмый парень, которого ты сшиб на берегу? — спросил Конан.

— Тот самый. Я думаю, он возненавидел нас обоих.

— Или он заметил алмазы в мешке, — прибавил Сигурд. — Где этот негодяй мог спрятаться, король Джума? Мы должны схватить его, как бы он далеко не успел убежать.

— Он мог податься в земли наших врагов, Матамба, — Джума указал рукой на северо-восток. — Дальше к северу он может попасть в руки работорговцев, которых там особенно много. С другой стороны, он не мог уйти далеко к юго-востоку, потому что там лежит…

Стоять и выслушивать предположения Джумы, пока сказочное богатство уходит все дальше и дальше в ночь, было выше сил Конана. Внезапно он оборвал Джуму.

— Ты можешь так болтать хоть всю ночь, — прорычал он. — Где здесь дорога в Матамбу?

— Выход через Восточные ворота, и далее просека ведет на северо-восток.

Не дослушав до конца, Конан помчался. По пути он остановился и вылил на голову котел ледяной воды. Он бежал пыхтя, как морское чудовище, но голова перестала болеть и мысли прояснились.

На бегу он заметил завернутую в простыню Чабелу, выглядывавшую из своей хижины.

— Капитан Конан! — позвала она. — Что случилось? На город напали?

— Ничего, принцесса, — покачал головой он, — все дело в алмазах, которые у меня стащили. Спите спокойно и не думайте об этом.

Подскочил Сигурд и тяжело перевел дыхание. Он сказал:

— Конан! Джума и его помощники стараются поднять спящих воинов. Не лезь в джунгли один. Боги знают, какие чудовища могут там прятаться, так что подожди Джуму…

— Будьте вы все прокляты! — заорал киммериец, сверкая глазами. — Я успею схватить Бвату, пока не остыл его след, и жаль мне того, кто встретится на моем пути!

С этими словами он умчался. Как разъяренный буйвол, он вылетел в Восточные ворота и исчез.

— Проклятый киммерийский характер! — пробормотал Сигурд, бросая на принцессу извиняющийся взгляд, и помчался в темноту за товарищем, крича: — Подожди меня!

Деревня превратилась в гудящий улей. Джума и его помощники будили спящих пинками, поднимали на ноги и отдавали приказы.

Никто не заметил, как Чабела вошла в свою хижину и переоделась в одежду из грубой ткани, которую ей дал Конан, когда они покидали корабль. Одетая, обутая и вооруженная, она выскользнула на улицу и, прячась в тени, добралась до Восточных ворот.

— Если этот пропойца думает, что он может командовать королевской принцессой из дома Рамиро… — гневно прошептала она, не желая подчиняться приказу Конана.

Однако был и другой повод. Несмотря на грубость, киммериец хорошо обходился с ней и защищал ее. Он обещал доставить ее к отцу невредимой, а это были не пустые слова. Она чувствовала себя с Конаном в большей безопасности, чем в окружении его корсаров или людей Джумы. Размышляя об этом, она исчезла в джунглях, где во тьме был слышен рев охотящегося леопарда.

Несколько часов мчался Конан по дороге в Матамбу, затем он остановился перевести дыхание, думая о том, что хорошо дождаться корсаров. Но понял, что любая остановка даст возможность кушиту убежать еще дальше, и с удвоенной энергией помчался вперед.

Конан хорошо знал джунгли Куша. Десять лет назад он был вождем северного племени Бамула. Менее опытный человек подумал бы, что идти одному в джунгли — значило подвергать себя всевозможным опасностям, Конан думал иначе. Дикие коты, например, хоть и коварны, но трусливы. Лишь единицы способны вступить в единоборство с человеком, если не смертельно голодны или не выжили из ума от старости. Страшный шум, который производил Конан, был самым лучшим средством безопасности.

182